Страшная сказка

[crossroad-blues]

Сказка действительно жутенькая, а еще весьма слонявая. Писал в период романтично-суицидального детства, и то, даже не о себе, а под впечатлением. Кому интересно, суем нос под кат)

- Очнись! Очнись! – кричала Марта, но подруга ее не слышала. Она умирала, она чувствовала, как последние капли жизни вытекают из ее бренного искалеченного тела. Кровь перестала сворачиваться, сердце замолкло, и Эллин поняла – она умерла.

Она сидела в большом мягком кресле, подобрав ноги под себя, и держала в дрожащих руках кружку с горячим кофе. Мысли путались, голос срывался на сдавленные рыдания. Весь ее вид отображал ее душевное состояние.
- Я не хочу дальше так жить… - Пробормотала она.
- Осторожней со словами, Вершитель. – Усмехнулась Марта. – Одно неосторожное желание, хлоп, и ты – труп.
- Тоже неплохой вариант…
- А меня ты на кого оставишь? Учти, присматривать за твоим Ромео с садистскими наклонностями я не буду.
Квартиру огласил позывной полифонической мелодии «Moondance».
Пора домой
- гласило sms-сообщение.
- Мне пора домой, до-завтра. – Эллин поцеловала подругу на прощанье и вышла из квартиры.

Ночной воздух разрезал душераздирающий вопль, она чувствовала, как ее тело разрывают куски раскаленного свинца. Ноги ее не слушались и они упала на колени. Она уперлась рукой в асфальт и попыталась встать, но сил не хватило – локтевой сустав предательски хрустнул, и она оказалась в горизонтальном положении, ободрав о выступающий щебень ладони и лицо.

Она вошла в комнату, на ходу сбрасывая босоножки, и рухнула на диван. Через секунду ее глаза застилал поток слез.
- Я люблю тебя, я так тебя люблю… - Стонала она в подушку, тем временем длинные стебли лианы оплетали ее дрожащее тело. Воздух перенасыщается кислородом. Стебли туго стянули ее запястья, впились в шею и начали прорастать под кожу.
Стоны плача сменились криками ужаса и боли. Стебли пробивали артерии и насыщались кровью своей жертвы.
- Я люблю тебя, Ромео. – Прохрипела она, падая бездыханным куском мяса на диван.
Из проигрывателя Windows Media доносились знакомые нежные ноты «Сердца»…
В комнату вошла ее мать, ей показалось, что Эллин мирно спит. Она не заметила потоков густой бардовой крови текущих по полу, также как их не заметят другие, которые зайдут в ее комнату.

Она задыхалась, у нее разорвано легкое, она чувствовала, как То наполняется артериальной кровью. Ее душил жаркий ветер бабьего лета, он врывался в воспаленную гортань и терзал остатки ее внутренностей. Больно, ей очень больно, но сил чтобы закричать о помощи – нет, единственное, что сейчас вырывается из ее груди – это хрип… Хрип мертвого тела.

Клавиатура любимого компьютера вдруг стала впиваться в пальцы как стальные шипы. Эллин видела, как на белых клавишах оставались кровавые следы, но все равно продолжала печатать – она должна выплеснуть на чистый лист Word’а все, что в ней накипело за последние дни.
Она не чувствует себя поэтессой, она не понимает как разрозненные строки складываются в рифмованный текст. Она видит, что подушечки ее пальцев исколоты до кости, но боли нет…
Нет ничего, только всепоглощающая пустота…
Ее нет, она призрак.

Она очнулась в больничной палате, «скорая» успела, врачи смогли ее спасти. На тумбочке, рядом с ее кроватью стоял музыкальный центр, в нем, после небольшого синтезаторного проигрыша зазвучало так греющее душу «The Crawl».